18 декабря 2025 года в Национальном центре «Россия» было положено начало работе Экспертного совета по архитектуре и градостроительству. Этот новый консультативный орган призван разработать принципы формирования архитектурно-визуального кода, который будет отражать культурный суверенитет и национальную идентичность страны. На учредительном заседании были сформированы руководящий состав и организационная структура Совета, включая председателя, Коллегию и Экспертные группы. Также были определены стратегические цели и задачи, а ведущие эксперты в области архитектуры и градостроительства представили свои доклады.

Председателем Экспертного Совета стал Президент Российской академии архитектуры и строительных наук, вице-президент Российской академии художеств, профессор, ректор МАРХИ Дмитрий Швидковский. 

В своем докладе Дмитрий Олегович отметил следующее:

  "Меня, честно сказать, раздражает, когда говорят, что архитектура — это застывшая музыка. Для меня архитектура, скорее - материализованная политика, идеология в камне. Здания, города, особенно мемориальные и парковые ансамбли, точно передают особенности времени своего создания, суть происходивших событий, наиболее существенных, тех, что определяют и жизнь, и мышление эпохи, тех, что останутся в памяти на века.

Воздействие архитектуры на людей очень эффективно. От нее, как от водородной бомбы, нельзя скрыться даже в бункере, она везде, где живет человек. Жизненная среда собственно и создает человека, в очень значительной степени формирует его идентичность и в личном, и в массовом сознании.

В тысячелетней истории России архитектура, ее наиболее важные произведения, передавали существенные мысли: представления о государстве, национальном своеобразии народа, видение будущего. Такими были постройки Владимирской школы с их «говорящей» скульптурой, где образ рая соединялся с прославлением князей, сопоставлявшихся с Александром Македонским, в повторявшейся сцене его вознесения на небо; церковь Вознесения в Коломенском, выражавшая идею московского царства: «Москва – Третий Рим», грандиозный шатер-киворий, прославлявший Вознесение Иисуса Христа, и каменный резной трон, поставленный на галерее за алтарем, «престол уготованный», ждущий его возвращения, «скончания века», до которого будет стоять российский Третий Рим; новая архитектура Петербурга, стремившаяся не только достичь, но и превзойти Европу, удивительно точно передающая видение нашей страны в представлении Петра I. Великим архитектурным политиком была Екатерина II, она умела так создавать архитектурные аллегории в Московском Кремле, в парках Царского села или на Ходынском поле в Москве, что европейские дипломаты и государи пугались до смерти возникавших образов задуманною ей Греческой империи, и шли на серьезные территориальные уступки. Причем от архитекторов она требовала полной политической конкретности. В ХХ веке памятники конструктивизма, особенно дома-коммуны, с их строго регламентированным пространством и рациональной геометрией точнее, чем слова Маркса, передавали реальный образ коммунизма. Нельзя не сказать о советской классике – стиле нашей Победы, радостном и триумфальном и сегодня для каждого из нас.

Безусловно, современная архитектурная идентичность России – явление более сложного порядка, чем сменявшие друг друга формы исторического своеобразия нашего зодчества. Господство технических структур и образов, массовость строительного производства, меняет многие свойства архитектурной идеологии, но никак ее не отменяет, напротив ставит более сложные задачи.

Самое простое – подражание историческим архитектурным формам т.н. «русского стиля», это может не нравится, но от его узнаваемости и распространенности в церковном зодчестве никуда не уйдешь. Хотя пока это путь в художественном отношении достаточно убогий, он передает привычную традиционность, но практически не создает новой духовности, тем более государственного характера.

Значительно сильнее – буквальное восстановление утраченных ярких памятников зодчества в контрастном отношении к новой застройке. Мы мало этим пользуемся, несмотря на очевидный успех подобных начинаний и в России, Москве, во всем мире, в Сиани, Ковентри или Гданьске. Взять хотя бы не архитектурную, а градостроительную роль восстановления храма Христа Спасителя, это несомненный успех для преобразования смысла структуры Москвы. И очень немногими действиями он может быть развит во многих городах России. Это касается и восстановления хотя бы небольшого числа исторических усадеб, значительных по формам и смыслу и расположенных в разных частях страны. Кстати, и в США, и в Китае этим активно пользуются.

Нам не обойтись без создания своего ультрасовременного национального стиля. Наша эпоха, эра Путина, должно получить свой образ зодчества, который передаст потомкам зримую память о нашем удивительном времени.

Только не дай нам Бог кому-то подражать, США, Эмиратам, Китаю. У нас нет необходимости повторяться, делать бледные копии их удач. В России первоклассные архитекторы. И очень много неиспользованных идей, целые пласты архитектурной идеологии, пригодной к применению – и наследие русского авангарда в огромном многообразии его стилей, идеи Леонидова, Чернихова, многих других, и изысканные фантазии советских неоклассиков от «красной дорики» Фомина до «помпейских тем» Гольца, и совсем уж не использованные идеи мастеров поздней советской, так называемой «бумажной архитектуры», вообще то более современные, чем идеи Франка Герри и Захи Хадид.

Хотелось бы определить, какие смыслы и формулы мы хотим передать архитектурой нашего времени, а способы их эффектного выражения наша молодежь найдет, только нужно объяснить ей, сколько богатств в отношении к пространству, его свойствам и возможному облику, передающих идентичность нашей страны и времени, находится в нашем распоряжении."